Уловка-22

Вторая мировая война в Европе близится к завершению, идет 1944 год. В небе над Италией армада американских бомбардировщиков. Самолеты летят сквозь разрывы снарядов зенитных орудий, летчики ведут переговоры по радио. Передается сообщение о том, что самолет, который пилотировал Данбар подбит.

На плац военно-воздушной базы выходит совершенно голый человек. Это Джон Йоссариан.

Личный состав эскадрильи бомбардировщиков Б-25, в которой служит Йоссариан, выстроен на плацу. Летчиков распекает их командир лейтенант Шайсскопф (в переводе с немецкого – дерьмоголовый). В строю находятся Йоссариан и его сослуживцы: Данбар, Макватт, малыш Сэмпсон, Нейтли, Майор Майор, Аарфи, Орр и Клевинджер.

Шайсскопф: вы что, не можете нормально маршировать? А как мы тогда сможем взять этот чертов вымпел за победу в смотре? Может быть, я что-то не так объясняю? Скажите честно, не бойтесь, я никого за это не накажу. Йоссариан шепотом говорит стоящему рядом с ним Клевинджеру: как же, не накажешь. Шайсскопф: и как в ваши дурацкие головы вбить, боковая траектория движения рук должна составлять всего 18 сантиметров, а держать от бедра руки следует на расстоянии 10 сантиметров. Лейтенант требует, чтобы один из рядовых продемонстрировал искусство маршировки: вот так нужно! Знаете, что я сделаю? У меня есть приятель в мастерской, он мне сделает колышки из никеля, я их вам в суставы загоню, чтобы вы соблюдали нужную дистанцию. Клевинджер поднимает руку: у меня есть предложение, сэр! Дело в том, что люди не умеют координировать действия в составе большой группы. Значит, надо разбить нас на несколько меньших групп по пять – шесть человек в каждой. Как тебя зовут, рядовой?

Клевинджер и Йоссариан таскают по кругу тяжелые ведра, заполненные доверху песком. Йоссариан: как ты думаешь, мы с тобой достаточно маленькая группа? Клевинджер: прости меня. Йоссариан: ничего страшного. Просто тебя тут все ненавидят. И начали тебя ненавидеть еще до того, как ты здесь объявился, и будут продолжать ненавидеть, когда ты отсюда исчезнешь.

Йоссариан участвует в учебном полете. Он учится прицеливаться, рассчитывать время, когда нужно открывать люк для сброса бомб.

Йоссариан занимается сексом с Мэрион, женой Шайсскопфа. После завершения полового акта Йоссариан заводит с любовницей разговор на метафизические темы. Он говорит, что любое позитивное высказывание можно сопроводить его негативным опровержением. Мэрион говорит Йоссариану, что он должен радоваться хотя бы тому, что еще жив. Йоссариан возражает: но ведь я все равно умру. Бог нами просто забавляется. Он ведет себя как бестолковый жестокий деревенщина. Почему он допускает, что старики вынуждены лежать в собственных испражнениях? Послал бы кого-нибудь из своих ангелов. В мире столько зла из-за его некомпетентности. Когда я его увижу, то схвачу за глотку. Мэрион: ты бы все-таки поаккуратней выражался на его счет. Йоссариан: но ты ведь, кажется, не веришь в бога? Мэрион: да. Но бог, в которого я не верю, все же лучше того мелочного дурака, в которого веришь ты.

В казарме курсанты спорят о том, нужны ли парады. Один из них заявляет, что парады укрепляют чувство ответственности в солдатах, поддерживают в них дух коллективизма, способствуют укреплению дисциплины. Йоссариан заявляет, что в парадах нет ничего хорошего. Нас постоянно унижают этими парадами только для того, чтобы Шайсскопф удовлетворил свои садистские наклонности, чтобы он мог всем показать, какой он крутой.

Йоссариан в госпитале на приеме у доктора Данейка. Тут болит? Да. А здесь? Здесь тоже. У меня болит везде. Данейка: так, с аппендиксом у вас полный порядок. Вот если бы вы пришли ко мне с печенью – я бы вас подержал здесь пару неделек. Доктор, у меня болит печень! Нет, с печенью у вас тоже полный порядок. А как вы сами здесь оказались, доктор? Данейка: в мире произошла девальвация духовных ценностей. Я сам себя осмотрел и нашел непригодным для прохождения воинской службы. А они велели осмотреть меня моему молодому коллеге, и вот я здесь. Как можно не доверять врачу моего уровня квалификации! Йоссариан: доктор, я не выдержу этих парадов и сдохну. Данейка: от парадов еще никто не умирал, это наименьшее из зол.

База военно-воздушных сил в Санта-Ане. Эскадрилья курсантов, в которой состоит Йоссариан, марширует под музыку оркестра на плацу. На трибунах сидят зрители, в их числе Шайсскопф с женой. Группа заканчивает выступление и стоит в строю на плацу. Внезапно Клевинджер начинает шататься и падает ничком на землю.

В авиационном ангаре проходит импровизированный судебный процесс. Шайсскопф допрашивает Клевинджера, рядом с провинившимся курсантом навытяжку стоит Йоссариан. Секретарь ведет протокол. Шайсскопф утверждает, что падение Клевинджера было не случайным: это хулиганство и провокация! Клевинджер говорит, что нельзя считать его виновным до тех пор, пока не доказано наличие умысла в его проступке. Шайсскопф: кто вам сказал такое? Клевинджер: это записано в Билле о правах и Декларации независимости. Шайсскопф: и вы верите в эту чушь? И прекращайте пререкаться. По крайней мере, говорите мне «сэр». Я не пререкаюсь, сэр! Молчать! Как же я могу молча называть вас «сэр». Я велел вам заткнуться! Секретарь, воспроизведите последнюю фразу. Тот читает: я велел вам заткнуться. Нет, это моя фраза. Последнюю. Я велел вам заткнуться. Не это! Это моя фраза. Секретарь: вообще-то, это моя фраза, я же ее прочитал.

Клевинджер и Йоссариан таскают по кругу ведра с песком.

Йоссариан лежит в постели с Мэрион. Она спрашивает его: ты спишь со мной потому что мой муж – твой командир? Или потому что я тебе нравлюсь? Йоссариан признается, что действуют обе эти причины. Мэрион: тебе не стоит его так сильно ненавидеть, оставь это мне. Тем более, что ты уже завтра отсюда уезжаешь. Йоссариан рассказывает Мэрион, что он решил пойти служить в авиацию, потому что срок обучения искусству бомбометания так велик, что он рассчитывал на то, что к его окончанию закончится и война. Но я ошибся.

Два месяца спустя, Италия, база военно-воздушных сил США на острове Пьяноса. Самолет Йоссариана в составе армады бомбардировщиков летит для выполнения боевого задания. На его борту написано имя крылатой машины: Янки Дудль (патриотическая песня, сложенная во время войны за независимость США). Вокруг самолетов разрывы зенитных снарядов. Штурман говорит Йоссариану, что до подлета к цели остается 30 секунд. Йоссариан смотрит в бомбовый прицел. Он видит внизу населенный пункт: открывай люк поскорее и сваливаем! Йоссариан сбрасывает бомбы, самолет разворачивается для возвращения на базу.

Самолет приземляется на базе. Йоссариану сообщают, что он совершил свой 16-й боевой вылет. Значит, осталось еще девять.

Йоссариан заходит в палатку, в которой он живет вместе с сослуживцами Айвором Орром и Майло Миндербиндером. Йоссариан заваливается на койку и берет с полки книгу. В палатку заходит офицер, он приводит новобранца: это Генри Матт, он будет с вами жить. Йоссариан: это какая-то ошибка. Офицер сверяется с записью в своем блокноте: никакой ошибки, располагайся. Матт ставит на скамейку сумки со своими вещами. В палатку заходит Майло, он приносит коробку с шоколадками. Налетайте! И ты, молодой! Я побегу по делам, а вы если что говорите всем: шоколад стоит 10 центов за пару батончиков.

Матт спрашивает Йоссариана: мне сказали, сначала надо зарегистрироваться. Где это можно сделать? Йоссариан рассказывает новичку, как найти нужную палатку в лагере.

Матт находит нужную палатку, докладывает о своем прибытии в часть. Артиллерист? Да. Эй, тут у нас появился хвостовой стрелок! Вылет через четыре минуты. Но, сэр, я бортовой стрелок. Разговорчики! Бегом!

Йоссариан с товарищами купается в море, все пьют пиво.

Йоссариан с товарищами приходят в столовую. Там он замечает еще одного новичка. Как тебя зовут? Майор. Я не про звание, а про фамилию. Майор моя фамилия. А имя? Тоже Майор. Йоссариан хохочет, кричит на всю столовую: у нас тут появился сержант Майор Майор! Майор рассказывает: меня мать очень тяжело рожала, решила после родов отдохнуть. Так что документами отец занимался. Он пришел к матери, та спрашивает, как меня назвали. Он говорит: Калеб. Соврал, конечно. Но вы можете меня Калебом называть, можно просто Кэлом. Йоссариан: нет уж, Майор Майор!

К повару, раздающему летчикам еду, подходит майор де Каверли. Он держит под мышкой стек. Каверли снимает пробу: что это? Мясо и овощи. Какая гадость! Пожалуй, я пообедаю тостами с сардинами у себя в палатке. Каверли покидает столовую.

Орр спрашивает Йоссариана: ты слышал про упавший самолет? Что за самолет? Там был этот новичок – Генри Матт. Интересно, у него был парашют? Орр: не имею представления. А ведь он даже вещи распаковать не успел. Вот бедняга!

Летчики принимают душ. Над входом в душевую красуется объявление: в обуви не входить. Внезапно заканчивается горячая вода. Один из летчиков говорит, что все дело в том, что угольный клапан, подающий горячую воду, снабжен таймером. Но я знаю, как его отключить. И тогда у нас все время будет горячая вода. Йоссариан сидит на полу под потоком холодной воды и сообщает товарищам: я не хочу воевать. Нам ведь положено 25 боевых вылетов, а я совершил уже 16. Осталось девять, но я не выдержу. Товарищи его успокаивают: мы ведь побеждаем, немцы уже спеклись, у них самолетов не осталось, одна пехота. Нам остается только подчищать. Йоссариан: вот вы и подчищайте. Какой смысл в боевых вылетах, если победа уже практически одержана?

Йоссариан приходит в госпиталь. Он говорит медсестре, что у него болит печень. В палату входит доктор Данейка: дайте, я угадаю. Печень? Он отпускает медсестру. Йоссариан: как вы здесь оказались? Я же говорил: куда меня направляют, туда я и иду. Вы точно больны? Йоссариан: мне на самом деле паршиво. Мне осталось всего девять боевых вылетов, но в них нет толка, ведь немцы скоро сдадутся. Я хочу домой. Данейка: а какой в этом толк? С немцами покончено, но ведь остаются еще японцы. И вас отправят на Тихий океан. А там джунгли, там малярия, пиявки, там два вида грибка. Один из них поражает головной мозг. Может быть, лучше эти девять вылетов совершить? Так лучше будет.

Майло несет через лагерь блюдо, накрытое колпаком. Он подходит к домику, над дверью надпись: майор де Каверли. Майло заходит в дворик возле дома. Каверли метает подковы. Рядом стоит сумка с клюшками для гольфа. Майло снимает крышку с блюда: у меня для вас кое-что есть. На тарелке несколько стейков. Майло: это мясо ягненка на косточке. У меня на базе в Шотландии служит друг, он может доставать мясо таких ягнят. Это лучшие ягнята, они питаются клевером с горных пастбищ. И мой друг готов поставлять мне такое мясо. Но делать это не просто. Мой друг не станет делать это просто так. К сожалению, наш мир меркантилен, ему нужно будет отплатить. И если бы я был директором столовой, как вы, то знал бы, как это можно сделать. Мой друг просто обожает сицилийские оливки, мы сможем ему их поставлять в обмен на мясо. Но это еще не все. Вы любите штрудель? Каверли: его все любят. А когда вы его пробовали в последний раз? Даже не вспомню. И это под силу исправить директору столовой. Каверли: напомни, как тебя зовут? Майло Миндербиндер, мне 27 лет.

Боевой вылет. До цели 30 секунд. Сбрасывай бобы, Йоссариан! Валим отсюда! Йоссарина видит, как летящий рядом самолет Данбара падает после попадания в него снаряда зенитки.

Йоссариан открывает бомбовый люк, кричит пилоту: все, вытаскивай нас из этой задницы.

Летчики купаются в море. Йоссариан рассказывает товарищам: он был прямо передо мной пару мгновений, я видел волос у него в носу, его кривые зубы. И глаза. Перед его взором точно не проносилась вся его жизнь, в его глазах был только ужас. Так не должно быть.

Перед летчиками эскадрильи выступает новый командир полковник Кэткарт. Он говорит, что их задача – скорейшая победа над врагом. А потому я увеличиваю количество боевых вылетов с 25 до 30. Гип-гип! Летчики подхватывают: ура!

Йоссариан приходит к доктору Данейка. Вы должны мне помочь. И хрен с ней, с печенью. Я – псих. Данейка: а здесь все психи. Но они не могут понять, что они – психи. А можно психу получить освобождение от боевых вылетов? Можно, но они ведь об этом не просят. А если попросят? Тогда они не психи. Нормальному человеку свойственно бояться за свою жизнь. То есть пока они не просят, то летают, будучи психами. А как только попросят об освобождении – перестают быть психами и обязаны летать? Точно. Это называется Уловка-22. Йоссариан: но эта Уловка какая-то слишком хитрая. Дайнека: это самая хитрая уловка на свете.

Боевой вылет. Штурман сообщает Йоссариану, что до подлета к цели остается 30 секунд.

Летчики в перерыве между боевыми вылетами играют на базе в баскетбол. К спортивной площадке подъезжает машина, в которой находятся полковник Кэткарт и его заместитель подполковник Корн. Кто из вас Майор Майор? Я, сэр! Собирайся, ты будешь принимать участие в совещании командного состава по поводу распределения финансовых и материальных средств серди различных подразделений. Я уже ребятам объяснял: у меня имя – Майор. Втрое имя – тоже Майор. Ну, и фамилия у меня – Майор. Папаша у меня был еще тот шутник. А звание у меня сержант. Корн говорит Кэткарту: нам на совещании сержант точно не нужен, но он у нас внесен в списки аж до самой осени. Кэткарт: и что мне с ним теперь делать? Вы можете его повысить. Кэткарт сообщает Майору, что ему присваивается звание майора. Ты его честно заслужил, мы кого попало не повышаем. А теперь – быстро в машину. Майор спрашивает Кэткарта: а мои должностные обязанности тоже изменятся? Конечно! Вот тебе протоколы наших предыдущих совещаний.

На базу приезжает грузовик, чей кузов забит арбузами. Машина подъезжает к столовой. Майло распоряжается двумя итальянцами: берете аккуратно по два арбуза и заносите сюда. Директор столовой спрашивает Майло, кто он такой. Тот говорит: я теперь директор столовой, извини. А я? А ты – нет.

Йоссариану остается совершить всего два боевых вылета.

Кэткарт на общем собрании разговаривает с летным составом. Он рассматривает развешенные на стене фотографии, на которых видны результаты бомбардировок. Мы им как следует врезали, мы взяли Рим! Молодцы, прекрасная работа. Кэткарт рассматривает одну из фотографий, на которой виден район, где нет ни одного поврежденного здания. А это что такое? Может быть, нам вообще листовки сбрасывать: гутен таг, друзья, как у вас погодка? Бомбардиры – поднять руки! Корн шепчет полковнику: это Ватикан, сэр. Нейтральная территория. Кэткарт: а, это же нейтральная территория. Она не повреждена. Молодцы! Вот что значит – прицельное бомбометание. А мы перебазируемся в Рим. Туда направится майор де Каверли и найдет там квартиры для наших офицеров, которые заняты выполнением административных обязанностей. Каверли: если там, конечно, остались неразрушенные здания. Кэткарт сообщает подчиненным, что принял решение об увеличении числа боевых вылетов до 35.

В домик, отведенный Майору, входит сержант. Он сообщает своему начальнику, что у него сегодня должны состояться три встречи с высокопоставленными офицерами, на которых будут обсуждаться важные административные вопросы. Майор: а если я не хочу с ними встречаться? Это как-то можно сделать? Сержант говорит, что за расписание отвечает он. Тогда сделайте так, чтобы я ни с кем не встречался. А если к вам кто-то придет? Попроси их подождать. До каких пор? Пока я не уйду. А потом их можно впускать? Да, но после того, как я уйду. А я могу к вам заходить, чтобы получить распоряжения? Разумеется, но только после того, как я уйду. Но ведь вас тогда не будет, что же мне делать? Делай все, что захочешь.

В домик Майора врывается Йоссариан. Я думал, что у меня осталось всего два вылета, а полковник увеличил их число, теперь у меня целых семь! Он просто сошел с ума. Я боюсь. Майор: тебе нечего стыдиться. Йоссариан: я не стыжусь, а боюсь. Сделай что-нибудь. Майор: но я не знаю, что могу сделать. А какие у тебя полномочия? Не знаю. Но ведь они где-то должны быть записаны. Майор: наверное, здесь. Он берет с полки толстенный том должностных инструкций офицерского состава. Надо будет их почитать. Йоссариан: почитай, пожалуйста. И сделай так, чтобы мне не надо было летать. Йоссариан козыряет и выходит. Майор откладывает инструкции в сторону и приступает к покраске модели парусника, стоящей на его столе.

Кэткарт и Корн стоят на вышке, полковник изучает окрестности базы в бинокль. Корн говорит, что, если построить еще одну взлетно-посадочную полосу, то количество боевых вылетов можно увеличить с нынешних 160 до 420 за неделю. Кэткарт: да такого ни одна база сделать не сможет! Корн: но это обойдется в кругленькую сумму. Кэткарт: хватит об этом болтать. А там что такое? Он видит, как к базе приближается грузовик. Кэткарт и Корн спешат на КПП. Там стоит грузовик, забитый ящиками с помидорами. Что это такое? Майло: это прекрасные итальянские помидоры. Попробуйте, сэр! Он берет помидор, разрезает его на две части, солит их и подает полковнику. Минутку, сэр! Вот оливковое масло, итальянцы им все поливают. Кэткарт пробует помидор и приходит в восторг. Корн, вы тоже должны попробовать.

Грузовик едет по территории базы, Майло, сидящий за рулем, беседует с Кэткартом. Эти помидоры в Лондоне пойдут с прибылью в 500 процентов, здесь я могу брать товар почти по себестоимости. Хотите войти в долю? Кэткарт: коммерция – это не мое. Я управляю базой. Майло: у вас все получится. Я же вижу, у меня глаз наметанный. Кэткарт: а как у тебя с боевыми вылетами? Майло: я рад послужить стране на своем месте.

Перед боевым вылетом капеллан проводит службу. Он говорит о смерти. Кэткарт говорит капеллану на ухо: хватит трындеть о смерти. Давай что-нибудь веселенькое. Капеллан читает стихи: пока мы не встретимся снова с вами, бог будет держать вас в своей длани.

После боевого вылета Йоссариан направляется в госпиталь. Он уговаривает медсестру оставить его здесь на несколько дней: Майор за это время разберется с моей проблемой. Если понадобится освободить койку – я это тут же сделаю. Буду вести себя тихо, как мышка.

Йоссариан, лежа на больничной койке, пытается читать книгу. На соседней койке находится пациент, чье тело полностью покрыто гипсом. Рядом с ним сидит парень, который болтает без остановки.

Каверли приезжает в Рим. Он останавливает машину рядом с уличным кафе, разговаривает с официантом: скажите, кто владелец вон того здания? Я хочу его реквизировать для нужд американской армии.

Йоссариан не может читать. Болтун рассказывает истории из своей жизни в Техасе, где он с отцом занимался перегоном скота, он рассуждает о том, что избирательное право для всех – это неправильно. Право голоса должны иметь только порядочные состоятельные люди, а не всякие проходимцы и проститутки.

Йоссариан просит медсестру выделить ему отдельную палату: иначе я просто сойду с ума. Вы ведь обязаны заботиться не только о моем физическом, но и об умственном здоровье. Медсестра говорит, что Йоссариан обнаглел.

Йоссариан прерывает разглагольствования техасца, ты болтаешь без перерыва, я даже собственных мыслей не слышу! Тот возражает: я его развлекаю. А здесь тебе не библиотека. Перепалка между пациентами перерастает в драку. Появляется медсестра и предлагает Йоссариану выметаться из госпиталя.

Йоссариан на боевом вылете. Он открывает бомбовый люк, сбрасывает бомбы и умоляет пилота доставить экипаж на базу целым и невредимым.

Летчики располагаются в квартире реквизированного майором де Каверли дома. Они играют в карты. Аафрей пытается познакомиться с девушкой, которая трудится на кухне. Она называет свое имя: меня зовут Микаэла.

Американские летчики заводят романы с местными девушками.

Кэткарт снова увеличивает норму боевых вылетов.

На базу не возвращается самолет, на котором летал Клевинджер.